«Последний срок» — спектакль «по линии совести»
Режиссер Семен Лосев, поставивший в 2016 году «Последний срок» в СевТЮЗе, говорил: «Я Распутину обещал одно, что по линии совести пойдет спектакль... По линии совести актеров и зрителей. Мы попробуем достучаться. Сейчас такие катастрофы происходят, ну кого может заинтересовать такая отдельная человеческая судьба, да еще так затронуть. И пробить сегодня зрителя, вызвать катарсис. А я люблю ставить катарсисную драматургию, драматургию очищения и драматургию совести».
Повесть «Последний срок» была впервые опубликована в журнале «Наш современник» в 1970 году. Автор считал это небольшое по объему произведение своим главным достижением в литературе, а искушенные столичные литературоведы и простые читатели в глубинке поражались: как 33-летний писатель смог так глубоко проникнуть во внутренний мир, так психологически достоверно изобразить переживания и чувства и старухи Анны, и ее детей.
...Почувствовав холодное дыхание небытия, Анна, крестьянка 80 лет, живущая в доме младшего из сыновей, захотела попрощаться со всеми своими детьми. Из 13 родившихся выжили пятеро. И они собрались у ее постели, кроме младшенькой, самой любимой, Таньчоры, которую ждут издалека — из Киева. Приезд детей на время вернул Анну к жизни, она почувствовала себя лучше, даже нашла силы пообщаться с задушевной подругой Миронихой. А дети… ведут себя по-разному: сыновья пьянствуют, а дочери с олимпийским спокойствием, даже как-то деловито ожидают смерти матери, чтобы поскорее разъехаться — увы, именно так. Кстати, дочери не слишком довольны временным улучшением состояния матери: уж не капризничает ли, не придуривается ли она…
Татьяна из Киева так и не приехала. Почему? Каждый из нас волен дать свой ответ. Кто-то оправдает. Кто-то осудит... Только Михаил, в доме которого разворачивается действие пьесы, может вызвать сочувствие и симпатию, но из общей картины не выпадает; он честнее, добрее, но и не сильнее, и не умнее остальных. И Анна тихо угасает, оставив детей, чужих и ей, и друг другу, и родной земле — «в состоянии богооставленности».
Как «мертвые души» — это вовсе не умершие и проданные крепостные крестьяне, так и «последний срок» — это не последние минуты жизни Анны. В ее смерти, как подчеркивал сам В.Распутин, трагедии искать не нужно: «Ей есть к кому уходить, и есть от кого уходить». «Последний срок» наступает для тех, кто разорвал «времен связующую нить», разрушил преемственность поколений — забыл свои корни, оторвался от веры и родной земли, очерствел душой, находя «отдохновение» в пьянстве, с головой погрузившись в беспросветную и отупляющую рутину. Распутина одно время упрекали в «идеализации патриархальщины», слишком откровенном «почвенничестве». Заметим, что «Последний срок» с момента написания вошел в золотой фонд отечественной литературы, а проблемы нравственности и духовности актуальны во все времена, в наши дни — особенно.
Катарсис, о котором говорит режиссер, — пробуждение, прозрение, очищение души через эмоциональное потрясение — понятие из философской системы Аристотеля. Со времен великого мыслителя античности человек и его природа изменились мало, и «смахнуть слой пыли» с сердец зрителей — не в этом ли величайшая гуманитарная задача театрального искусства?
«Театр — очень сильный вид искусства, он живой, и, дай Бог, чтобы мы, рассказывая эту историю, смогли проникнуть в сердце каждого сидящего в зрительном зале, — говорит Людмила Оршанская, художественный руководитель СевТЮЗа, сыгравшая в спектакле роль Миронихи. — Чтобы после спектакля каждый наш зритель испытал желание позвонить бабушке, деду, родителям, встретиться с ними, сказать им совершенно необходимые слова...»